До начала войны я проживала в д. Любейки Ляховичского р-на. В д. Залужье Бытеньского р-на, что недалеко от нашей деревни, проживал партизан Мороз из партизанского отряда командира Баранова. Отряд дислоцировался в лесах за деревнями Святица и Залужье. В 1942-1943 гг. по поручению Мороза я приобрела оружие, боеприпасы, перевозила патроны, порох в партизанский отряд, в д. Залужье. Житель нашей деревни Карпович Михаил сообщил о моих связях с партизанами. Услышав об этом, я сбежала из своей деревни в г. Барановичи. Я поселилась на квартире по ул. Водопроводной и устроилась на работу в столовой.
4 января 1944 г. меня арестовали и доставили в Барановичское СД. На допросах от меня требовали рассказать о деятельности партизан. Я не могла выдать своих знакомых односельчан. Меня зверски избивали: немец резиновой дубинкой, а литовец бичом с металлической головкой. В это время я уже считала, что это мои последние мгновения. Спустя несколько дней после моего ареста арестовали моего брата Денищик Антона Марковича. В группе партизан его повесили в г. Барановичи на бывшей торговой площади. Также арестовали и убили мою сестру Марию, 18 лет. В сарае, под полом, в доме по ул. Водопроводной, где я проживала до ареста, нашли боеприпасы.
В начале марта 1944 г. меня доставили в Колдычевский лагерь. В лагере я сразу же узнала издевательства, зверства полицейских. Они требовали, чтобы женщины клали на доску для переноски кирпича по две кирпичины и с этим грузом на плечах танцевали «жабки», т. е. изображали движения лягушек. Мужчин заставляли изображать лягушек, когда на их плечах было по четыре кирпича. Если, по мнению какого-либо полицейского кто-то плохо исполняет прыжки лягушек, то его «награждают» ударами дубинок под хохот полицейских. На территории лагеря было четыре виселицы и почти всегда на какой-либо из них висел казнённый. Невероятные крики были часто слышны из окон комнаты пыток второго этажа. Часто к этому окну сгоняли заключённых, чтобы вызвать страх, парализовать волю к сопротивлению.
24 января 1944 г. после побега большой группы заключённых, около 100 человек, ранее содержавшихся в Барановичском гетто, была поймана карателями группа из совершивших побег. Полицейские их убивали кольями, а нескольким женщинам загнали колья в половые органы. Нас, заключённых, заставляли смотреть эти страшные сцены казни. Полицейские кричали и били дубинками тех, кто отворачивался и не мог смотреть. В деревнях полицейские продавали вещи узников за самогон и устраивали бесконечные попойки. 18 мая 1944 г. нас эшелоном в товарных вагонах со станции Барановичи отправили на уничтожение в лагерь Освенцим. В путь нам не дали ни пищи, ни воды, везли в невероятной тесноте. Уже далеко от Освенцима стоял страшный смрад жареного человеческого мяса. В этот день, мы видели, на уничтожение прибыли два эшелона евреев и наш эшелон из Беларуси. Мне выжгли раскалённым ланцетом и китайской тушью на левой руке номер смертника – 79590. Нас гнали два километра пешком к кремационным печам. Большие партии обречённых из Освенцима вагонами вывозили в концлагеря Раунсбрик и Магдебург, откуда непрерывно вели колонны на расстрел.
13 апреля 1945 г. я оказалась в одной из таких колонн. В пути я вспоминала родных, знакомых, эпизоды своей жизни. Послышались залпы выстрелов. Я очнулась среди тысячи трупов. Нас оказалось среди тысячи убитых пять человек живых. С наступлением темноты мы спрятались в разрушенном доме. Пять суток, голодные, мы сидели и ждали. Были слышны далёкие залпы орудий, а также взрывы бомб, падающих из американских самолётов. Нас освободили американские солдаты 18 апреля 1945 г. После шести недель пребывания в Магдебурге, в июне 1945 г. я вернулась в г. Барановичи.
В 1946 г. я зарегистрировалась в браке с Липник Моисеем Давидовичем. В браке имеем двух дочек. Необычна и тяжка судьба моего мужа. Отбывал наказание в Сибири будучи необоснованно репрессированным. Был мобилизован в Советскую Армию и прошёл по фронтам войны два с половиной года, пришёл с войсками в фашистскую Германию. В это же время в Барановичском гетто в 1942 г. была уничтожена его семья, родственники, а четыре сына – Авсей, Мота, Боря и Ворко погибли, сражаясь в партизанах.
июнь 1997 г. Воспоминания записал Шерман Б. П.